ПАРТНЁРСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В БИЗНЕСЕ. Из статьи Скриптуновой Е.А. («Ателье»)

Вы твердо решили начинать свое дело. Однако затевать такое в одиночку довольно страшно. Всегда проще найти партнера и начинать вместе.

Это совершенно оправданное решение. Ведь на первом этапе необходимо принимать много решений и просто необходимо иметь возможность с кем-то посоветоваться и обсудить ситуацию. Но, по мере развития бизнеса, такое решение очень часто выливается в целый ряд проблем:

  • Никто не берет на себя ответственность за неудачи. Если бизнес развивается хорошо, партнеры гордятся им, но если что-то идет не так, то каждый из партнеров склонен винить другого в неудачах.
    Два друга организовали компанию, которая занималась оптовыми закупками тканей. Оба они были директорами, часть решений принимали совместно, часть – кто-то один. Поначалу дела шли хорошо, бизнес рос, и через некоторое время у партнеров появилась возможность принять на работу несколько менеджеров по закупкам и продажам. Так как один из партнеров постоянно был занят внешними контактами, представлял компанию на выставках, проводил переговоры, он был постоянно занят. Поэтому часто не принимал участия в собеседованиях с новыми сотрудниками. Решение о приеме большинства нового персонала принял второй партнер. Постепенно у компании начались сложности. Продажи начали падать. Партнеры стали обвинять друг друга в неудачах. Первый партнер обвинял второго в неправильном подборе персонала, на что тот отвечал, что никто не мешал ему участвовать в собеседованиях. Второй партнер винил первого в том, что он выбирает для участия не те выставки и только тратит деньги в пустую.
  • Каждый из партнеров считает, что вкладывает больше сил в развитие дела, от этого постепенно растет напряженность и взаимная неудовлетворенность
    Новый бизнес (сервис центр по ремонту швейного оборудования) образовали три бывших сослуживца, все они были инженерами. Поначалу они были полны энтузиазма, и все делали сообща. Стихийно сложилось, что один занимался финансами, бухгалтерией и закупками запчастей, второй – поиском новых клиентов и собственно процессом оказания услуг, а третий делал все понемногу, помогал и первому и второму. Все доходы они делили поровну. Но постепенно третий партнер стал реже появляться на работе – он женился и стал больше времени уделять семье. Сначала к этому отнеслись с пониманием. Но постепенно его частое отсутствие стало раздражать. Ситуация усугубилась тем, что первый партнер устал заниматься финансами, это казалось ему неинтересным, рутинным делом и к тому же более трудоемким и сложным. Он хотел бы тоже оказывать услуги клиентам. Однако второй партнер тоже не желал заниматься финансами, а на третьего они уже перестали и рассчитывать.
  • По принципиальным вопросам решения могут затягиваться из-за несогласия партнеров друг с другом, а так как решение должно быть общим, оно часто не принимается совсем.
    Две бывших сокурсницы решили организовать небольшое ателье. Обе они были девушки амбициозные, решительные и предприимчивые. Проблемы начались сразу же. Сначала они никак не могли прийти к консенсусу по поводу ассортимента будущего ателье. Одна предлагала шить деловую одежду, а другая – специализироваться на изготовлении автомобильных чехлов. В итоге решили шить и то и другое. Следующий спор вышел из-за места аренды будущего офиса, каждой хотелось, чтобы он был расположен ближе к ее дому. К счастью, им удалось подыскать подходящее место примерно посредине от места жительства каждой. Но настоящим камнем преткновения стало название. Подруги так и не смогли договориться. Каждая хотела, чтобы оно было из ее имени. Закончилась история тем, что подруги страшно разругались и отказались от партнерства, хотя на подготовительные работы по созданию компании уже было потрачено немало денег и полгода времени.
  • В сфере принятия решений возможна и такая ситуация, что один из партнеров принимает решения, а другой их отменяет. Это приводит к конфликтам.
    Первые три года небольшая компания по пошиву постельного белья очень хорошо развивалась. Ее учредители (муж и жена) занимали соответственно должности директора и заместителя директора. Проблемы начались после переезда. Дела шли хорошо, и фирма переехала в новый, более просторный офис. Так как помещение было выкуплено, затраты фирма понесла большие. Директор принял решение провести только небольшой косметический ремонт и закупить новое оборудование. Заместитель директора имела другое мнение, но с мужем спорить не стала. Просто поручила офис-менеджеру не покупать оборудование, а заказать более качественный ремонт. Офис-менеджер была женщиной и одобряла такое решение. В итоге дело чуть не дошло до развода и раздела бизнеса.
  • Постепенно накапливаются взаимные подозрения партнеров друг к другу, особенно это касается финансов. Каждому из партнеров начинает казаться, что другой проворачивает какие-то дела за его спиной.
    Два партнера начинали вместе еще «челночниками», возили одежду из Турции и продавали ее на рынке. Вернее один партнер (мужчина) возил вещи, а другой (женщина) торговала ими на рынке. На челночном бизнесе удалось скопить небольшой начальный капитал, и партнеры решили арендовать небольшое помещение в новом торговом комплексе и переключиться на торговлю отечественной одеждой, очень уж надоело ездить, да и предпочтения потребителей стали постепенно меняться. Функции распределили примерно также. Мужчина занялся поиском поставщиков, женщина торговала. Через какое-то время стало понятно, что нужно нанимать дополнительных продавцов. Были наняты три продавщицы, которые работали посменно. Старшей была назначена подруга партнера-женщины. Она и подыскала остальных продавцов. Постепенно оба партнера отошли от дел, осуществляя только периодический контроль. Связи с поставщиками были налажены, продавцы работали. Так как у партнеров стало больше свободного времени, они стали больше задумываться о своем бизнесе, который, так хорошо начавшись, вдруг затормозился в развитии. Продажи оставались на прежнем уровне, а расходы росли. Партнеры стали подозревать друг друга в махинациях. Партнер-мужчина думал, что договорившись с подругой, его партнер-женщина забирает часть выручки себе. В то же время женщина партнер подозревала мужчину в том, что он тратит на закупки меньшие суммы, чем говорит ей, остальное забирает себе. Так как каждый думал, что его обманывают, он, чтобы подстраховаться, действительно начал обманывать другого. Проверить ничего было невозможно, потому что никакого учета не велось. Так постепенно партнеры буквально разорили сами себя.
  • Партнеры не знают, сколько реально они зарабатывают, так как не ведут учета ни доходов, ни расходов. Каждый имеет возможность брать в общей кассе столько, сколько ему нужно. Бывает, что денег не хватает, но никто не может понять, куда же они потрачены. Что опять же приводит к взаимным подозрениям.

Обычно эти проблемы начинают проявляться постепенно и партнеры далеко не сразу осознают, что что-то не в порядке. Сначала появляются недомолвки, неясные подозрения. Постепенно напряженность растет и может вылиться даже в открытый конфликт и полный разрыв отношений. Нам известны случаи, когда один из партнеров, присвоив себе общую кассу, просто скрывался.

Однако не стоит отказываться от партнерства совсем, для того чтобы избежать этих проблем. Все-таки более безопасно первое свое дело начинать вместе с партнером. Но знать про наличие возможных опасностей необходимо, чтобы смягчить возможные последствия. Более того, можно заранее предпринять превентивные меры, чтобы избежать конфликтов.

На основе нашего опыта мы вывели несколько правил, придерживаясь которых можно выстроить конструктивные партнерские отношения в новом бизнесе.

Правило 1. Доли партнеров не должны быть равны (50% и 50%, 33% - 33% – 33%, 25% - 25% - 25% - 25% и т.д.)

Когда бизнес строится на паритетных началах избежать проблем, связанных с принятием решений, практически невозможно. Решения будут затягиваться из-за необходимости прийти к полному согласию. Даже если на первых этапах развития бизнеса среди партнеров наблюдается полное согласие и взаимопонимание, не стоит обольщаться. Рано или поздно возникнет вопрос, по которому у сторон будут разные мнения. Равные доли в то же время приводят к тому, что ответственность за конечный результат будет распылена, т.е. ее фактически не будет.

Правило 2. Принцип единоначалия

Второе правило вытекает из первого. Если доли не равны, то один из партнеров обладает большей долей в деле, а соответственно и большими полномочиями с одной стороны, и большей ответственностью с другой. Причем об этом принципе нужно договориться заранее. Необходимо решить, kто в деле главный и кто принимает окончательное решение, не подлежащее обсуждению. И он же, соответственно несет за это решение ответственность.

Правило 3. Распределение полномочий, ответственности, функций.

Партнеры сразу должны договориться об обязанностях каждого. За каждым партнером необходимо письменно закрепить уровень его полномочий и функций. Не все функции одинаково интересны, в любом деле много рутины. Но без нее не обойтись. Для начала нужно составить полный перечень функций новой организации. Далее их необходимо закрепить за каждым из партнеров, чтобы не было «перепихивания» неинтересной или сложной работы друг на друга, что предотвратит разборки: «а почему это должен делать я»? Если этого не сделать сразу, то довольно скоро обнаружиться, что часть работы делают оба (или несколько партнеров), а часть работы не делает никто.

Вот примерный перечень направлений, по которым нужно договориться, кто будет за них отвечать на первом этапе развития бизнеса, до того, как под каждое направление будет принят соответствующий сотрудник:

  • Основной производственный процесс
  • Финансы и бухгалтерия
  • Персонал, кадры
  • Технико-хозяйственное обеспечение деятельности, закупки сырья и материалов
  • Маркетинг, продажи
  • Развитие компании, новые направления, разработки
  • Взаимодействие с внешней средой (госорганы, ключевые партнеры и др.)

Правило 4. Четкая процедура принятия решений

На начальном этапе развития бизнеса коллегиальные обсуждения и принятия решений практически по всем вопросам - явление не только возможное, но даже нормальное. Пока идет формирование ценностного поля организации, вырабатываются позиции, мнения по различным вопросам, такие обсуждения очень полезны, они сближают, формируют корпоративное единство. После того, как ценности согласованы, обсуждения по любому поводу нужно постепенно сокращать, сводить к минимуму. Как правило, это необходимо делать через 3–6 месяцев после основания компании, когда с одной стороны, уже достигнуты определенные результаты, а с другой стороны, начинает постепенно снижаться общий энтузиазм. Если же вовремя не понять необходимости перестраивать работу, переходить к принципу единоначалия и разделения полномочий, то конфликты неминуемы. Принимать решения коллегиально необходимо только по стратегически важным вопросам, и то, окончательное решение всегда остается за первым лицом. Общие текущие вопросы решает первое лицо, а за принятие локальных решений отвечает партнер, ответственный за направление, к которому относится принимаемое решение.

Правило 5. Ведение управленческого учета со дня основания компании

Чтобы избежать ситуации «от каждого по возможностям, каждому по потребностям», а также взаимных подозрений, нужно с самого начала вести тщательный учет как поступлений, так и расходов. На первых порах учет будет носить доморощенный характер, но это лучше, чем не вести вообще никакого учета. И доходы и расходы нужно периодически подвергать анализу. Выяснять, какие клиенты более выгодны, какие услуги пользуются большим спросом, какая существует сезонность в бизнесе и т.д. Также нужно оценивать, на что новая компания тратит больше всего средств, все ли расходы оправданы, как можно сократить расходы. Очевидно, что прибыль должна четко учитываться с первого дня работы компании и распределяться пропорционально долям.

Правило 6. Процедура разрешения споров.

Разногласия среди партнеров по бизнесу – дело обычное. Сами по себе разногласия не так опасны, как попытки сделать вид, что ничего не происходит. Чем дольше избегать откровенного разговора о спорных вопросах, тем сложнее потом будет его начать. Нельзя накапливать неудовлетворенность и подозрения. Лучше сразу договориться, что споры возможны, и обсудить приемлемую процедуру их разрешения. Это можно сделать, например, в виде письменного анализа развития бизнеса каждым партнером, проводимого, к примеру, ежеквартально. Каждый партнер готовит свое видение, анализирует успехи и неудачи и предлагает варианты решений. Потом можно собраться всем партнерам вместе и обсудить все моменты, по которых выявились различные точки зрения. Сводный отчет готовит первое лицо, он же готовит перечень вопросов, требующих общего обсуждения и организует обсуждение.
Пройдет время, и рано или поздно (практически в 90% случаев), бизнес либо делится, либо один из партнеров открывает другое дело и дальше уже каждый идет по жизни самостоятельно. Каждый из партнеров приобретает опыт и становится проще, удобнее и выгоднее работать по одному. Но самое первое дело обычно создается на условиях партнерства. Поэтому так важно серьезно подойти к вопросам согласования условий этого партнерства, о чем мы и рассказали в этой статье.


Брачное соглашение - психологическое содержание

На формирование внутрисемейной коммуникации большое влияние может оказывать «брачное соглашение». Данное понятие предложено психодинамическим подходом, где традиционно уделяется большое внимание неосознаваемым или плохо осознаваемым элементам поведения. П. Мартин и К. Сэйджер рассматривают «супружеский контракт (соглашение)» как неоформленный индивидуальный договор, включающий надежды и обещания, которые приносит каждый из партнеров, вступающих в брак. Это представления индивида о том, как должен вести в себя в семье он сам и как должен вести себя супруг. Оно может касаться всех аспектов семейной жизни, включая внесемейные контакты, карьеру, физическое здоровье, деньги и т. д. Например, брачное соглашение со стороны жены может иметь следующее содержание. Хороший муж должен отличаться крепким физическим здоровьем - это важно, так как возможно, она связывает крепкое здоровье со способностью справляться с жизненными трудностями, а может, просто ее пугает необходимость ухода за больным. Он должен зарабатывать столько денег, чтобы обеспечить ей определенный уровень жизни, например такой, какой был в доме ее родителей. Он должен занимать определенное место на служебной лестнице и т. п. Муж также имеет свои представления о том, что должна делать его жена, с кем она может общаться, как относиться к работе и т. п. Это соглашение имеет взаимный характер, поскольку содержит то, что каждый предполагает дать и что хочет получить.

Важно подчеркнуть, что супружеское соглашение в большинстве случаев не является договором в прямом смысле слова - супруги могут никогда не проговаривать друг другу вслух свои ожидания, но при этом они ведут себя так, как будто каждый из них этот договор одобрил и подписал.


Супружеское соглашение может быть:

  • сознательным и вербализованным;

  • сознательным и невербализованным;

  • неосознаваемым.
Сознательное и вербализованное соглашение имеет место тогда, когда каждый из супругов вполне точно знает, чего он хочет от партнера в семейной жизни, и в состоянии это сформулировать. Сознательное и невербализованное соглашение появляется тогда, когда супруги (или один супруг) достаточно хорошо осознают желаемое, но по каким-то причинам не проговаривают свои ожидания партнеру - например, считая, что «это и так понятно», или из-за стеснения, или из-за других причин. Неосознаваемое соглашение означает, что супруги (или один из них) очень смутно осознают, чего ждут от партнера и, соответственно, не могут этого сформулировать.

Отдельные элементы индивидуальных соглашений определяются желаниями и потребностями индивидов. Потребности могут быть здоровыми и реалистическими или невротическими и конфликтными. В случае, когда брачное соглашение базируется на невротических потребностях, создаются конфликтные ожидания относительно партнера: индивид может, например, стремиться к независимости и ждать защиты и заботы о себе со стороны партнера. Супружеское соглашение при этом обычно неосознаваемо.

Неосознаваемые и внутренне конфликтные брачные соглашения препятствуют формированию внутрисемейной коммуникации.

При гармоничном супружестве ожидания супругов относительно поведения друг друга совпадают, в этом случае «договор соблюдается», например, муж ожидает от жены послушания и заботы о нем и готов материально обеспечивать семью. Жена ждет от мужа обеспечения материального достатка и готова заботиться о нем и слушаться его.

В случае дисгармоничного супружества у супругов присутствует ощущение, что «договор не соблюдается». При этом брачное соглашение обычно не бывает вербализованным, а чаще всего оказывается неосознаваемым. Это может иметь место в том случае , если взаимные ожидания партнеров слишком различны, например, муж ожидает заботы о нем, а жена ожидает помощи по хозяйству; либо в случае, когда брачное соглашение одного или обоих партнеров базируется на невротических потребностях.


Вследствие того, что каждый ведет себя иначе, чем от него ждут, возникает ощущение обмана и чувство беспокойства.

П. Мартин и К Сэйджер считают, что работа с дисгармоничной супружеской парой может базироваться на «супружеском соглашении». Сначала каждый из партнеров в отдельности должен осознать свои требования и желания, направленные на другого, и вербализовать их. Затем следует проработать индивидуальные соглашения так, чтобы они стали логически непротиворечивыми, т. е. исключить конфликтные желания и нереалистичные требования к партнеру. На последнем этапе осуществляется работа по взаимному согласованию брачных отношений: партнеры вместе выясняют, чем могли бы поступиться в своих требованиях друг к другу и какие пожелания партнера могли бы выполнить. Таким образом, из плохо осознаваемых желаний и претензий должно быть сформулировано действительное «супружеское соглашение», содержание которого известно каждому из партнеров и которое они оба готовы соблюдать.

Таким образом, «супружеское соглашение» - это ожидания партнеров в браке относительно друг друга, которые в случае их неосознанности и невербализованности могут препятствовать формированию внутрисемейной коммуникации.

Основные виды брачных сценариев

Идея «сценарного подхода» также возникла в психодинамическом направлении и связана с именем Э. Берна. В его понимании «сценарий» (или «скрипт») - это некая имеющаяся у индивида программа, в соответствии с которой он строит свою жизнь. «Сценарий» формируется в детстве на основе опыта жизни в родительской семье и «родительского программирования». «Родительское программирование» по Э. Берну - это косвенные указания, которые родители дают своим детям, по поводу целей и смыслов жизни, места в ней других людей, по поводу контактов с противоположным полом и т. д., т. е. по поводу всего многообразия жизненных проявлений. Эти указания лишь частично передаются по вербальному каналу. Большое количество информации передается невербально, с помощью мимики, жестов, поддерживающего или осуждающего поведения родителей в различных ситуациях.

Формирующиеся таким образом «жизненные сценарии» по большей части неосознаваемы, так как усваиваются детьми в том возрасте , когда их интеллектуальные способности и критичность еще чрезвычайно слабы.

Дальнейшие теоретические и практические исследования в психодинамической парадигме привели к идее о существовании «брачных сценариев». «Брачный сценарий» - это существующее у индивида, чаще всего неосознаваемое представление о том, как должны развиваться его отношения в супружестве. Считается, что развитие отношений индивида в браке и его поведение с супругом в значительной степени обусловлено неосознаваемой тенденцией к повторению моделей семьи своих родителей или отношений с ближайшими родственниками (сиблингами).

Родительская модель. В соответствии с этой моделью индивид обучается супружескому поведению на основе идентификации с родителем своего пола. Родитель противоположного пола также играет большую роль в этом процессе: на основании его поведения строится представление о том, как должен вести себя партнер. Формы родительских отношений становятся для индивидуума эталоном взаимоотношений в семье.

В супружестве каждый из партнеров пытается приспособить свои реальные отношения с супругом к своим внутренним представлениям. Нередко под влиянием влюбленности партнеры проявляют уступчивость, частично отказываясь от своей программы, что порождает внутренний конфликт. Но через некоторое время внутренняя программа дает о себе знать, у индивидуума наблюдается тенденция к возврату на запрограммированный путь. Это порождает супружеские конфликты в том случае, если поведение партнеров отклоняется от их программ. Таким образом, гармоничные отношения в супружестве становятся возможны только в том случае, если партнер своей внутренней программой напоминает родителя противоположного пола. В психодинамическом подходе считается, что подобные программы поведения имеют тенденцию передаваться из поколения в поколение , причем повторяется не только выбор партнера, но и ошибки и проблемы родителей.

1. Ребенок учится у родителя своего пола супружеской роли, безоговорочное принятие которой выгодно и удобно, тогда как отказ от нее лишает уверенности в себе и способствует возникновению неврозов.


    Образ родителя противоположного пола существенно влияет на выбор партнера по супружеству. Если этот образ был положительным, то выбор партнера, подобного родителю, создает предпосылки для гармоничного супружества. Если же роль родителя в семье была отрицательна и ребенок не мог ее принять, то партнер с подобными характеристиками становится источником негативных эмоций. В этом случае индивид ищет партнера с другими характеристиками. Однако такой выбор является источником внутреннего конфликта - индивид чувствует, что с некоторыми особенностями партнера он не может смириться.

  1. Модель родительской семьи определяет в основных чертах модель семьи, которую создают дети, например, ребенок из патриархальной семьи будет стремиться к реализации патриархальной модели в своей семье. В браке партнеров из противоположных по модели семей будут наблюдаться конфликты и борьба за власть.
Модель брата или сестры. Данная модель предложена В. Т Оманом. В соответствии с этой моделью индивид старается создать семью, в которой мог бы занять такое же положение, которое он занимал среди своих братьев или сестер. Например, старший брат, у которого была младшая сестра, может создать устойчивый союз с женщиной, которая также имела старшего брата. В этом случае происходит перенос связей, существовавших в родительской семье между братьями и сестрами, на своего партнера в супружестве. Отношения между супругами будут тем стабильнее, чем больше положение партнеров в браке напоминает им их положение в родительских семьях.

В соответствии с этим подходом супружеские связи могут быть комплиментарными, частично комплиментарными и некомплиментарными. Комплиментарность означает, что каждый из партнеров хочет делать то, чего другой делать не хочет. Партнеры взаимно дополняют друг друга. Например, один хочет главенствовать, а другому нравиться подчиняться; один хочет проявлять заботу, а другой любит быть объектом заботы и т. п.

Комплиментарный брак - это такой союз, в котором каждый из супругов занимает то же положение, которое он имел по отношению к братьям и сестрам в родительской семье.
Так, например, мужчина, который был старшим братом и имел сестру (или сестер), научился обращаться с девочками, чувствует себя ответственным за них, помогает им. Если его жена также имела старшего брата, она легко приспосабливается к главенствующему положению мужа, принимает его заботу и помощь. Роли обоих супругов дополняют друг друга. Столь же комплиментарным будет союз, в котором жена была старшей сестрой, а муж был младшим братом. Их ожидания по поводу поведения друг друга также будут совпадать, хотя они будут играть другие роли в своей семье: руководящую роль займет жена, а муж будет ей подчиняться.

Частично комплиментарный брак возникает в том случае, когда один или оба партнера имели в родительской семье несколько типов связей со своими братьями и сестрами, из которых хотя бы одна совпадает с таковой у партнера.

Некомплиментарный брак имеет место, когда супруги занимали одинаковое положение в родительской семье, например оба были старшими детьми. В этом случае в семье каждый из них будет претендовать на лидерство; положение еще больше усугубится, если каждый из них имел только сиблингов своего пола и, соответственно, не имел опыта общения с противоположным полом. Браки, заключающиеся между индивидами, которые были единственными детьми в родительских семьях, чаще всего также оказываются некомплиментарными.

Таким образом, «брачные сценарии» - это сформированные в раннем возрасте неосознаваемые программы поведения в соответствии с которыми индивид выстраивает свою семейную жизнь. Они могут как способствовать адаптивному поведению в браке, так и препятствовать ему. В последнем случае психологическая работа направлена на их осознание и коррекцию.

Типы психологических отношений в браке

Ранее описанные виды браков (комплиментарные, частично комплиментарные и некомплиментарные) можно рассматривать и как определенные жизненные сценарии, и как соответствующие типы отношений в браке. То же самое относится и к другим типам брачных отношений: в связи с их устойчивостью и повторяемостью (в случае смены партнера), их можно одновременно рассматривать и как «брачные сценарии».

В психоаналитическом подходе предлагается выделение определенных типов личности и их возможных комбинаций, удачных и неудачных для супружеской жизни. При этом выделяемые типы личности не являются типами в прямом смысле этого слова - они представляют собой не столько констелляции личностных черт, сколько описание устойчивых способов поведения с брачным партнером. Вот какую классификацию предлагают специалисты.


  1. Партнер, ориентированный на равноправие, ожидает равных прав и обязанностей.

  2. Романтический партнер ожидает душевного согласия, хочет создать крепкие узы любви, большое значение для него имеют сентиментальные символы. Чувствует себя обманутым, когда партнер отказывается играть с ним в эти романтические игры.

  3. Родительский партнер с удовольствием заботится о другом, воспитывает его.

  4. Детский партнер привносит в супружество некоторую спонтанность, непосредственность и радость, но, вместе с тем, приобретает власть над другим путем проявления слабости и беспомощности.

  1. Рациональный партнер следит за проявлением эмоций, точно соблюдает права и обязанности. Ответственный человек, трезв в оценках. Хорошо приспосабливается к жизни, несмотря на то, что партнер не ведет себя таким же образом. Может ошибаться относительно чувств своего партнера.

  2. Товарищеский партнер хочет быть сотоварищем и ищет для себя такого же спутника, с которым мог бы разделить повседневные заботы, прожить жизнь. Не претендует на романтическую любовь и принимает как неизбежное обычные тяготы семейной жизни.

  3. Независимый партнер сохраняет в браке определенную дистанцию по отношению к своему партнеру. Стремится избежать излишней интимности в отношениях и хочет, чтобы партнер с уважением относился к этим его требованиям.
К комбинациям, которые могут повлечь за собой возникновение проблем, относятся следующие:

  • оба партнера принадлежат к родительскому типу;

  • оба партнера принадлежат к детскому типу;

  • один партнер родительского или детского типа, другой - независимого типа;

  • один партнер романтического типа, другой - равно нравного, рационального, независимого или детского типа.
145

Брак партнеров романтического типа представляет собой напряженный и недостаточно стабильный союз, поскольку романтические отношения с течением времени постепенно тускнеют, и оба партнера могут начать искать их в других связях вне брака. Если попытаться провести какие-либо параллели с воззрениями других авторов, то можно сказать, что это брак партнеров, не достигших стадии зрелой любви.

Другие ученые психодинамического направления описывают следующие неконструктивные типы взаимоотношений, связанные с личностными особенностями партнеров:


  • жена имеет романтическо-истерический тип, страдает от недостатка внимания и ласки, а муж холоден, имеет психастенический склад характера;

  • муж ищет в жене мать , которая постоянно заботилась бы о нем;

  • оба партнера зависимого типа;

  • оба партнера (или один из них) с паранойяльной психикой.
Жена, страстно мечтающая о любви, и эмоционально холодный муж. Подобный брак описывается многими учеными под несколько различающимися названиями («истерический брак», «истеричка-жена и обседантный муж» и др.). Жена может иметь истерические черты характера различной степени выраженности. Такая женщина, как правило, эмоциональна, привлекательна, обладает хорошим вкусом и художественными наклонностями. Муж обычно интеллигентен, образован, обладает чувством ответственности, успешен на работе, пользуется уважением, неприхотлив в быту. Он старается «всегда поступать правильно», с трудом проявляет чувства. Обычно он ищет жену, которая является олицетворением женственности. Вначале она приносит мужу массу волнений, поскольку вызывает в нем чувства, которые он никогда не испытывал. Это его воодушевляет; забота о жене дает ему чувство собственной значимости. Жена, как правило, уже пережившая мимолетную «драматическую» любовь, в свою очередь выбирает уравновешенного и надежного мужчину, хорошего семьянина, способного обеспечить стабильность положения и чувство безопасности. После романтического периода ухаживания возникают трудности семейной жизни.
Супруги испытывают глубокое разочарование. Жена начинает критиковать молчаливое и «бесчувственное» поведение мужа. Она чувствует себя непонятой, эмоционально неудовлетворенной, в результате чего старается спровоцировать скандал или нападает на мужа. Муж воспринимает излишне эмоциональное поведение своей жены как неприемлемое, ее склонность к драматизации и «скандальное» поведение его утомляют. Брак переходит из разряда «доброго родителя» и «доброго дитя» в разряд «холодного родителя» и «несносного ребенка».

Нередко в таком браке поведение мужа может подкреплять истеричное поведение жены, изначально незначительно выраженное. Это бывает в тех случаях, когда эмоциональная холодность мужа явно выражена, он педантичен и склонен к рассуждениям вместо решительных действий. Обычно он остается равнодушным к попыткам жены вовлечь его в совместную деятельность, настроен иронично или враждебно, пока агрессивное или истерическое поведение жены не вынудит его к кооперации. Жена может рассчитывать на исполнение своих желаний или добиться от мужа сотрудничества только в тех случаях, если устроит ему истерику. Таким образом, ее истерическое поведение закрепляется.

Муж, который видит в своей жене мать («пассивно-зависимый муж и доминирующая жена»). Можно, вероятно, говорить о том, что характер взаимоотношений в подобном браке напоминает описанный в предыдущем варианте, только супруги в нем меняются ролями. Здесь мужчина обычно характеризуется недостаточной личностной и эмоциональной зрелостью. Он отличается повышенной эмоциональной чувствительностью, требует к себе внимания и заботы, традиционно мужские черты в поведении у него не сильно выражены. Женятся они обычно по любви в очень молодом возрасте, еще до того, как способны сами обеспечить свою семью. Сомнения по поводу собственной мужественности разрешаются выбором такой жены, которая способна взять на себя проблемы мужа . Обычно он выбирает женщину, не стремящуюся к традиционной женской роли и плохо чувствующую себя в зависимом положении; она же выбирает мужа, которого легко подчинить себе. Поведение такой женщины напоминает материнское - она надежна, последовательна и терпелива.

В случаях конфликтов жена старается подавить мужа. Реакцией мужа является «пассивно-агрессивное поведение» и депрессия.

У жены неспособность добиться от мужа того, чего она хочет, вызывает враждебность и раздражительность.

Сначала мужа привлекает самостоятельность жены, он хочет воспользоваться ее силой. Жена помогает ему в работе и продвижении по службе. Но по мере того как он обретает финансовую самостоятельность и первоначальная романтическая окраска отношений с женой тускнеет, он находят себе любовницу, как правило, похожую по личностным характеристикам на жену. Часто он стремится жениться на любовнице, которая в браке ведет себя так же, как первая жена.

Враки с двусторонней зависимостью. В этом браке оба партнера зависимы и незрелы. Оба мечтают о любви, при этом каждый из них думает, что дает в супружестве больше, чем получает. В случаях конфликтов у обоих доходит до приступов бешенства, оба ведут себя, как дети. Ни один не стремится проявить интерес к проблемам другого.

Паранойяльные супружеские отношения. В подобных брачных отношениях один из партнеров, как правило, унижает и подавляет другого, преследуя его своими подозрениями. Оба имеют невысокую самооценку и низко оценивают партнера, но продолжают жить друг с другом, так как наличие именно такого партнера служит психологическим оправданием их стиля жизни. Такой брак может рассматриваться как садо-мазохистский союз, описанный Э. Фроммом. Существуют разные варианты таких браков.


  • Муж с паранойяльными проявлениями и жена со склонностью к депрессии. В этом браке участвуют злобный, подозрительный и ревнивый муж, потерявший мужское достоинство, и жена с пониженной самооценкой, позволяющая обвинять себя, так как считает, что не найдет себе никого лучше. Часто муж напоминает ей ее отца, который не признавал ее, или отказался от нее.

  • Муж со склонностью к депрессии, жена со склонностью к паранойяльному поведению. Ревнивая жена выбирает мужа, склонного к депрессии. Подозрительность жены служит мужу оправданием того, что он не должен стремиться к контактам с окружающими, внешним миром, который кажется ему угрожающим.
По типу распределения власти в семье можно выделить следующие браки:

  • симметричный;

  • комплиментарный;

  • метакомплиментарный.
148

В симметричном браке оба супруга имеют равные права, никто из них не подчинен другому . Проблемы решаются путем соглашения, обмена или путем компромисса. В комплиментарном браке один из партнеров подчиняется другому: один дает распоряжения, другой ожидает совета или инструкции. В метакомплиментарном браке ведущее положение достигается одним из партнеров за счет манипулирования другим: он реализует собственные цели путем подчеркивания своей слабости, неопытности, неумелости или бессилия.

Существуют и другие типологии взаимоотношений в браке, построенные по различным основаниям в зависимости от того, на чем сконцентрирован интерес исследователя. Работая с конкретной семьей, имеющей проблемы во взаимоотношениях, можно опираться на любую, наиболее подходящую в данной ситуации классификацию. Использование психоаналитических классификаций в большей степени предполагает работу с внутриличностными конфликтами одного из супругов (в более редких случаях - обоих супругов). Использование других классификаций, в которых выделяются адаптивные и неадаптивные типы, скорее ориентирует на замену менее адаптивных вариантов взаимодействия более адаптивными.

Таким образом, типы браков представляют собой, по сути, различные варианты внутрисемейных коммуникаций.

Типы сексуальных отношений в браке

В литературе, посвященной данной теме, описывается несколько типов сексуального поведения мужчин и женщин. Можно выделить следующие типы сексуального поведения мужчины.


  • Стабилизирующийся тип. Для мужчины со стабилизирующимся типом сексуального поведения секс является способом разрядки накопившегося напряжения. Сексуальное напряжение отвлекает, мешает какому-то важному делу. Сексуальность обеспечивает наилучший фон для иной деятельности (например, данный тип поведения был характерен для Наполеона).

  • Игровой тип. Мужчина этого типа сочетает в себе сексуальное и романтическое начало. Само интимное общение реализуется как радостное творчество, игра (например Казакова).
149

  • Стандартный тип. Мужчина стандартного типа секс рассматривает как обязанность. У него нет ярко выраженного сексуального желания, но есть задача соответствовать требованиям жены. Структура сексуального общения стандартна.

  • Гениталъный тип. Он характерен для мужчин со сниженным интеллектом. Для них сексуальное поведение определяется лишь физиологией, половым инстинктом. Такой человек является, образно говоря, «пленником своих гениталий» (например хронические алкоголики, насильники).
Предлагается классификация типов сексуального поведения как мужчин, так и женщин. Для женщин можно выделить следующие типы.

  • Женщина-мать. Такая женщина бессознательно стремится играть роль матери. Для нее характерно стремление опекать, властвовать. Она может бессознательно увлекаться и выбирать в партнеры мужчину-неудачника, больного. Слабость мужчины стимулирует ее сексуальность.

  • Женщина-женщина. Внутри этого типа выделяется д. варианта поведения:
а) агрессивный тип. Женщине этого типа для самоутвеждения нужна борьба с партнером. Такая борьба может перейти с психологической сферы на сексуальную. Эта женщина самостоятельна, язвительна, иронична. Все свои сексуальные проблемы она адресует партнеру. Она может унизить партнера, бессознательно наслаждаясь его растерянностью;

б) пассивный тип. Женщина пассивного типа в качестве идеала выбирает сильного мужчину, которому она хочет бездумно подчиняться. Характерные фантазии связаны с сюжетом, где мужчина овладевает ею. Предпочитает напористых, решительных, агрессивных мужчин, в поведении которых содержатся признаки насилия.


  • Женщина-дочь. Идеальным мужем для такой женщины становится мужчина старше ее, с богатым жизненным опытом, который хорошо ориентируется в житейских ситуациях. Женщина, выбирая такого мужчину, хочет чувствовать себя молоденькой, слабой, ведомой. В сексе эти женщины знания ценят больше активности.
Типы мужского сексуального поведения следующие.

  • Мужчина-отец. Такой мужчина испытывает потребность покровительствовать, любит опекать, ищет подчинения и зависимости себе.
150

Он элегантен, имеет богатый сексуальный опыт, красиво ухаживает. Невысокий сексуальный потенциал компенсируется умело подобранной интимной обстановкой. В поведении женщин он ценит способность полностью отдаваться, быть наивной и слабой. Женщина должна им восхищаться, испытывая постоянную благодарность. Она не имеет право менять поведение на более активное и самостоятельное.


  • Мужчина-мужчина. Здесь также выделяется активный и пассивный типы:
а) активный тип. Такой мужчина склонен демонстрировать образцы «мужского поведения» (как он их себе представляет). С женщиной ведет себя резко, демонстративно. Ориентируется только на свои желания. В сексе могут присутствовать элементы насилия. Он не ориентирован на потребности и желания женщины. Женщине отводится роль пассивного «материала»;

б) пассивный тип. Такой тип мужчин стремится к сильной, независимой женщине. Подсознательно его влечет к мужеподобной женщине (в женщинах привлекает сила, атлетическое телосложение, высокий рост, авторитарное поведение). Он готов подчиняться, быть объектом выговоров, претензий.


  • Мужчина-сын. Для такого типа мужчин характерны несамостоятельность, желание подчиняться, капризность, незрелость поступков, зависимость от женщины, хрупкость, нерешительность.
В зависимости от принадлежности к перечисленным выше типам, мужчина и женщина, соединяясь в брак, могут давать как гармоничный, так и не гармоничный сексуальный союз. Это зависит от того, насколько полно будут удовлетворены ожидания друг друга.

Опасность ожидает ту пару, где совпадают однозначные типы (например, союз «женщина-дочь» и «мужчина-сын» будет негармоничным, так как каждый из партнеров будет ожидать инициативы от другого, желая получить опеку и покровительство).

Рассматривая различные типологии сексуального поведения партнеров в браке, можно сделать вывод, что линии сексуального поведения в значительной степени определяются особенностями личности партнеров. В связи с этим, конфликты в сексуальной сфере способны породить конфликты во всех сферах жизни семьи.

Вопрос как выйти из партнерства должен стоять еще до начала партнерского бизнеса. Как показывает статистика, удачное в малом бизнесе – явление довольно редкое. Я не встречал точной статистики — сколько бизнесов распадаются именно из-за неудачного партнерства. Но если даже предположить, что это часть из 90% неудавшихся бизнесов (а это мировая статистика), то количество их будет очень велико. Поэтому (я об этом писал ) так важно решить еще в начальной стадии бизнеса, как партнеры будут расходиться.

Когда партнеры по бизнесу расходятся.

И в этой статье я хочу дать несколько советов, как выйти из партнерства с минимальными потерями для компаньонов и для .

Для начала давайте разберемся, в каких случаях совладельцы расстаются, выходят из бизнеса, когда они хотят выйти из партнерства и должны решать вопросы раздела совместной собственности.

Естественно, когда бизнес обанкротился, и никто из совладельцев не желает его продолжать. В этом случае необходимо максимально распродать все имущество бизнеса — основные средства, производственные заделы, остатки материалов и комплектующих и т.д. Вырученные деньги, прежде всего, должны пойти на оплату долгов бизнеса. Ну а оставшиеся должны быть поделены в соответствии с договором о разделе прибыли между совладельцами. Если вырученных от распродажи денег не хватило на покрытие долгов бизнеса, оставшаяся часть долга должна быть поделена между совладельцами пропорционально их доле владения бизнесом. В такой же пропорции следует разделить все оставшееся после распродажи имущество.

Точно такая же процедура распила и при закрытии нормально работающего бизнеса, который компаньоны решили не продолжать, а продать не удалось.

В случае продажи малого бизнеса, вырученная сумма (возможно, после уплаты налогов) делится между бывшими партнерами в соответствии с договором о разделе прибыли.

Теперь перейдем к наиболее часто встречающимся случаям расторжения партнерства – выходу одного из партнеров из бизнеса. Причин для этого может быть множество. Я не стану их даже перечислять. Процесс этот не простой. Ведь недаром говорят, что в бизнес довольно легко войти, сложно из него выйти. А выйти одному из компаньонов нужно так, что бы оставшиеся компаньоны (один или несколько) могли продолжать бизнес.

Существует на практике несколько способов расставания с компаньоном. Я их буду приводить в порядке предпочтения.

Самый безболезненный вариант выхода партнера из бизнеса.

Самый, на мой взгляд, безболезненный для бизнеса вариант как выйти из партнерства. Оставшиеся партнеры (партнер) выкупают у выходящего из бизнеса компаньона его долю. Это могут сделать оставшиеся компаньоны за свои деньги. Они это могут сделать и за счет денег бизнеса, разделив выкупленную долю пропорционально между собой. Но не всегда это удается
сделать безболезненно. Прежде всего, непременно возникает вопрос оценки стоимости бизнеса на текущий момент и стоимости доли выходящего совладельца. Если этот вопрос упущен в договоре о партнерстве, разрулить мирно возникшую ситуацию будет очень сложно.

Чаще всего такая ситуация может быть разрешена только длительным судебным разбирательством, что наносит существенные материальные убытки обеим сторонам (да и о моральной стороне не следует забывать). Поэтому вопрос оценки стоимости бизнеса и процесс выхода одного из партнеров из бизнеса должен быть самым тщательным образом разработан и прописан на стадии подготовки к открытию бизнеса. И там же необходимо прописать, что преимущественное право покупки доли бизнеса уходящего партнера имеют его совладельцы.

Продажа доли уходящего партнера.

Если остающиеся партнеры не могут, или не хотят выкупить долю бизнеса уходящего партнера, он может ее продать человеку со стороны. Но этот вопрос так же необходимо зафиксировать в договоре о партнерстве. Продажа стороннему человеку таит в себе очень много подводных камней. Прежде всего – стоимость продаваемой доли бизнеса. Она может быть явно завышенной и, купивший эту долю, будет считать свое участие в общем бизнесе гораздо выше реального.

Поэтому стоимость продаваемой доли бизнеса непременно должна быть согласована со всеми партнерами, а не быть делом продавца и покупателя. Большую опасность для бизнеса таит в себе и возможная несовместимость приходящего в бизнес нового компаньона, с оставшимися. Редко вхождение в малый бизнес нового, практически не знакомого компаньона проходит без эксцессов. И мне кажется, что лучше всего прописать в договоре о партнерстве пункт о невозможности продавать партнерам свою долю в малом бизнесе третьему лицу без согласия на эту сделку всех партнеров. Если этого не сделать, выходящий из бизнеса партнер может провести такую сделку через суд.

Раздел бизнеса на части.

Одним из вариантов выхода одного из компаньонов из бизнеса может быть просто раздел бизнеса на две или более частей. Т.е. один бизнес разделить на два или более малых бизнесов. Этот вариант подходит далеко не для всех бизнесов. Например, если в основе бизнеса лежит производственный процесс с оборудованием, которое невозможно разделить. Или даже магазин с принадлежащим бизнесу небольшим помещением, которое даже на двоих невозможно разделить.

Обычно разделу подлежат малые бизнесы из сферы услуг. Например, два компаньона по ремонту электронной техники могут практически без ущерба разойтись, разделив приборы, инструмент и наемный персонал. Еще проще оформить развод и бизнесам, работающим в интеллектуальной сфере. Например, адвокаты, программисты могут легко разделить, при необходимости, свои бизнесы.

Что делать в случае смерти одного из партнеров.

Нельзя обойти вниманием и такой, не очень приятный, вопрос выхода из бизнеса, как свыйти из партнерства в связи со мертью одного из партнеров. В случае смерти одного из компаньонов, наследники умершего имеют права на его часть в бизнесе. Они могут воспользоваться этими правами несколькими путями. Они могут продолжать участвовать в деятельности бизнеса в соответствии с долей полученного наследства. Т.е. становятся полноправными совладельцами бизнеса. Они могут продать свою долю в бизнесе оставшимся компаньонам, как это описано в первом варианте.

Некоторые малые бизнесы предусматривают и вариант принятия решения наследниками покойного в зависимости от состояния бизнеса. Например, если бизнес находится в плохом состоянии, они могут просто отказаться от своей доли в бизнесе и не нести ответственности за его дальнейшую судьбу. Следует определить и еще один аспект этого вопроса. Наследники, как правило, наследуют финансовую составляющую бизнеса, но не наследуют право управления бизнесом. К примеру, если умерший компаньон был директором, то это не значит, что его наследник получает этот пост. Во многих странах существуют законы, регламентирующие различные аспекты наследования части бизнеса. Но не во всех странах и не на все случаи жизненных ситуаций. Поэтому в договоре о партнерстве необходимо предусмотреть и эту ситуацию. Ведь бывают случаи, когда оставшиеся компаньоны прибегают к различным уловкам, что бы уменьшить долю наследников.

Когда для выхода партнера из бизнеса следует обращаться в суд.

Следует рассмотреть и еще одну, не совсем приятную, ситуацию. Это ситуация, когда совладельцы бизнеса, не смогли прийти к согласованному решению по выходу одного из партнеров из бизнеса. Тогда рассмотрение решения как выйти из партнерства передается в суд. Через суд совладельцы могут добиваться и вывода одного из партнеров их бизнеса. Это может быть в случае, когда они считают, что пребывая в бизнесе, он приносит ему убытки или другой вред.

Как правило, судебные разбирательства идут очень долго. За это время обе стороны несут материальные потери. Судебные решения могут быть совершенно противоположны ожиданиям сторон. Поэтому этот вариант раздела бизнеса следует использовать в случае крайней необходимости. Лучше пойти на уступки друг другу и договориться между собой.

Теперь давайте посмотрим на другой полюс континуума зависимых отношений, тот, на котором находятся условно «нормальные», но достаточно конфликтные отношения стабильной зависимой пары.

Они принципиально отличаются от предыдущих вариантов тем, что «условно нормальные» люди на попытки давления реагируют не виной, а недовольством, а на собственные вспышки агрессии – сожалениями, виной, стремлением возместить ущерб, а не еще большей ненавистью.

В такой паре один из партнеров начинает вести себя требовательно и придирчиво по отношению к другому, игнорируя его чувства, пожелания, стремясь все организовать по-своему. Второй подчиняется, терпит, старается быть лучше, извиняется.

Через некоторое время второй выдает вспышку агрессии – недовольства второму партнеру и они на некоторое время как будто меняются полюсами: бывший «тиран» становится «жертвой», а бывшая «жертва» - «тираном». Потом либо все возвращается в первоначальное положение, либо эта смена доступных партнерам полюсов и ролей повторяется. Это уже живая ситуация. Хотя и однообразная.

Мы видим внешне похожую ситуацию: доступность агрессии и недоступность сочувствия одному партнеру, и доступность вины другому.

Однако, эти партнеры гораздо более «высоко организованы» личностно, чем предыдущие. Каждый из них способен позаботиться о себе, проявить инициативу в поиске помощи. Их принципиальное отличие от предыдущей пары заключается в том, что каждому в некоторой степени доступна эмпатия.

Появляются новые переживания. «Тиран» способен испытывать вину, то есть переживать свои действия как агрессивные, а «жертва» обиду, то есть злиться и чувствовать, что ей наносится ущерб. Любой из партнеров, находящийся в позиции «жертвы» в данный момент, хочет помощи и готов ее принять. С другой стороны, «тиран» по – прежнему не может во-время остановиться в «нанесении ущерба», а «жертва» не способна в нужный момент дать отпор. У обоих партнеров саморегуляция остается нарушенной.

Что же происходит и каков механизм смены полюсов и ролей в такой паре?

В разговоре с партнером-1 «жертвой» (в текущий момент) выясняется, что ему не нравится поведение партнера, несмотря на то, что он его терпит. Он обижается и копит эту обиду, следуя тем правилам, которым его обучили: надо быть добрым и тогда все будет хорошо.

Партнер-2 «тиранит» своего партнера-1, следуя своим правилам: «надо быть настойчивым, а то все упустишь», «надо заботиться о себе», при этом он чувствует, что временами «перегибает палку» и накапливает вину.

Партнер-1 копит обиду до некоторого предела, потом понимает, что дальше невозможно копить и будь что будет, даже разрыв, выдает агрессию партнеру-2. Причем так интенсивно, что тот пугается и отступает. Партнер-1 восстанавливает свои границы.

Когда партнер-1 взрывается, партнер-2 отступает даже с некоторым облегчением: ему больше не надо быть виноватым. На следующем этапе «все хорошо»: первый наслаждается свободой от необходимости себя сдерживать, второй – свободой от необходимости все время контролировать и регулировать отношения.


Однако, первый успел накопить и обиду. Она и становится «источником» нового «перекоса»: первый партнер сам начинает вести себя садистически – отыгрывается, а второй, накопив вину, некоторое время терпит «заслуженное наказание». Происходит накопление чувств, взрыв и все повторяется. Такая пара «жалуется», что они все время «меняются ролями», но ничего нового не происходят, отношения им не нравятся.

Смена полюсов происходит за счет взрыва накопленной агрессии у одного и вины у другого.

Может оказаться, что только у одного из партнеров (хотя они и пришли вдвоем) есть запрос на изменения. В таком случае он начинает «игру», пытаясь втянуть терапевта в отношения на своей стороне с целью изменить партнера.

Если терапевт вовлекается в это и занимает чью-то сторону, то есть расщепляется и становится «спасателем» для того, на чьей стороне он оказался, то движение в паре приостанавливается за счет оттока напряжения у «спасенного» и укрепления его власти в паре, зато «отвергнутый» партнер накапливает больше обиды и покидает терапию.

Это снижает напряжение у «отвергнутого терапевтом» партнера: теперь «источником зла» и напряжения является не его супруг, а терапевт, который «ничего не понял». Можно на некоторое время забыть о своих претензиях к супругу, обретя «внешнего врага».

«Спасенный» партнер может еще некоторое время походить на терапию, понаслаждаться своей властью и облегчением, но вскоре он обнаруживает, что его «хорошие отношения» с терапевтом портят его отношения с супругом и постепенно становится восприимчивым к обесцениванию терапевта последним.

Понятно, что отношения с партнером оказываются для «сохранного» человека дороже, чем отношения с терапевтом, и «спасенный» партнер так же покидает терапевта, оставшись в некоторой растерянности: вроде он получил признание своей правоты у терапевта, но отношения с партнером, ради чего все и затевалось, никак не улучшились, скорее ухудшились.

Зачастую оба партнера делают вывод, что терапия – это зло и лучше им разбираться самим.

Чтобы избежать вовлеченности терапевту приходится постоянно обнаруживать попытки партнеров манипулировать друг другом и воздействовать друг на друга вместо того, чтобы учиться предъявлять себя и отвечать за свои чувства и поведение в паре.

Совсем грустно, если оба партнера только декларируют желание достичь улучшения отношений, на самом же деле их цели – привлечение терапевта каждым на свою сторону и воздействие на партнера. В таком случае каждый из них стремиться использовать терапевта для «слива» взаимного недовольства.

Терапевт может начать поддерживать каждого, давая ему возможность разрядки, тогда оба партнера некоторое время будут чувствовать облегчение, смена ролей внутри пары прекратится, а потом предъявят терапевту претензию в том, что в их жизни вне кабинета ничего не меняется. И здесь полезно обнаруживать и предъявлять партнерам их способы избегания контакта друг с другом и неэффективного использования терапевта.

Случай из практики: Я помню семейную пару, которая обратилась в связи с непослушанием и неуважением к ним дочери 14-ти лет. На приеме девочка вела себя то капризно-требовательно, то агрессивно-уничижающе, в точности воспроизводя стиль отношений родителей между собой и к ней.

Сколько я не билась, пытаясь привлечь внимание родителей к их обращению друг с другом, формирующее и поведение их дочери – все без толку. Они хотели лучше «управлять дочерью» и подтвердить каждый свою правоту в отношениях друг с другом…

Понятно, что самое эффективное терапевтическое вмешательство будет, если работать с парой. У таких партнеров, пришедших вдвоем, вполне может быть запрос на улучшение и стабилизацию отношений. Расщепление этих партнеров таково, что вполне может быть преодолено в процессе работы над восстановлением эмпатии друг к другу и обнаружения общих целей у обоих партнеров: быть вместе и реализовывать общие задачи.

После того, как достигнута некоторая личностная интеграция каждого, задачей терапевта становится организовать «слив» накопляемых чувств партнерами друг другу в социально приемлемой форме, то есть поддержать полноценный контакт, в котором присутствуют оба полюса переживаний.

Бывает, что сопротивление и клиентов, и расщепленность терапевта таковы, что терапия заходит в тупик. Тогда лучшее терапевтическое действие – это предъявление партнерам их неэффективных взаимодействий друг с другом и с терапевтом, фиктивность их «официальных целей», а затем – прекращение терапии как не имеющей развивающей перспективы. Такое завершение может иметь обратный эффект для пары: они вполне могут объединиться против «общего врага» - терапевта, который их «бросил в беде», что улучшит их отношения.


Замечательно, если оба партнера «счастливо обретают» каждый для себя терапевта. Если оба терапевта попадают в слияние и в зависимость со своими клиентами, то динамика смены полюсов в паре либо резко ускоряется (каждый из клиентов оказывается поддержан в «правоте своих чувств» «слившимся» с ним зависимым терапевтом), либо останавливается вообще (все движение со сменой полюсов перемещается в терапевтические отношения с контрзависимым терапевтом – «тираном»).

Самый скучный и неперспективный вариант для пары получается тогда, когда один терапевт оказывается в слиянии со своим клиентом, а терапевт второго партнера – нет. Более того, чем «сохранней» терапевт, тем «хуже» придется его клиенту в отношениях с его партнером.

В этом случае получится, что одного партнера «лечат», учат брать ответственность на себя, видеть свои промахи и отвечать за них, быть внимательным к другому, а второго поддерживают в его неврозе (поощряют «добиваться своего», заботиться прежде всего о себе, игнорировать другого как «провинившегося»).

«Выздоравливающий» партнер будет чувствовать, что его гнобят дома еще сильнее, причем за то, в чем его поддерживает терапевт, и жить ему с «этой эмпатией и ответственностью» стало хуже, а не лучше. Эффективное терапевтическое воздействие будет заключаться понятно в чем: сначала показать возможность динамики и ее направления – позволить клиенту делать то, что он хочет, то есть «сливать» свои чувства, дать ему время осознать, как это влияет на его отношения с партнером, то ли это, чего он хочет.

А затем, если это не то, тем, кто пытается себе организовать «слив» или уже его имеет – его перекрыть, то есть не давать возможность освобождаться от чувств, которые возникли в контакте с партнером, в контакте с терапевтом и перенаправлять агрессию, возникающую к терапевту за такое «бессердечие», в реальные отношения «жертвы» с ее «тираном»: «это не я вас мучаю, извините, это вот он, можете терпеть дальше, можете дать ему понять, что так с вами нельзя обращаться».

А тем, у кого нет «слива» его слегка приоткрыть, показав, что в этом мире возможны отношения с заботой и эмпатией. Ну и одновременно идет работа над интеграцией каждого партнера, развития у них способности к эмпатии (например, через ассимиляцию взаимных проекций) и принятии на себя ответственности за свое состояние. То есть терапевт помогает партнерам выражать друг другу свои амбивалентные чувства так, чтобы «плохие чувства» и не накапливались, и будучи выражаемыми, не разрушали отношения.

К сожалению, как я уже говорила, в отношениях, где «полюса фиксированы», более «нарушенные» (то есть ригидные и наполненные внутренними неразрешенными конфликтами каждого из партнеров), и не стоит ожидать от работы больших и быстрых результатов.

Хорошо, если такой клиент – «жертва» научится пользоваться вашей помощью, то есть стал способен распознавать и даже выражать свои противоречивые чувства, развивать свои интересы и способность заботиться о себе, а не использовать вас как «мусорное ведро» для своих проблем. (В работе можно успешно использовать «пустой стул»: у клиентов появляется возможность отреагировать избыток чувств, а так же ассимилировать взаимные проекции).

Очень интересная работа получается, если к терапевту приходит за помощью клиент «вполне сохранный», то есть которому доступны и агрессия, и сочувствие, и вина, но который оказался в отношениях с более расщепленным партнером.

Чаще всего в таких отношениях «жертвой» оказывается более «здоровый» человек. Между прочим, именно в силу своего «здоровья», то есть большей внутренней гибкости, эмпатичности, критического отношения к себе. Такой партнер склонен искать источники конфликтов в себе, а не в партнере, это делает его чувствительным к манипуляциям виной и обидой.

Он «верит» своему расщепленному партнеру, что «плохо себя ведет» потому что сам про себя знает, что такое с ним бывает. А значит надо прислушиваться к «обратной связи» и «улучшать себя» ради сохранения отношений. Вот в этом месте и начинается его зависимость.

Такой человек оказывается в сложной внутренней ситуации: он вроде понимает, что прав, но ему постоянно показывают, что им недовольны, и он начинает сомневаться в себе, его границы продавливаются «вовнутрь», а контроль смещается к другому человеку.

Признаком «здоровья» этих клиентов являются способность о себе заботиться настолько, чтобы заинтересоваться своим состоянием и своим поведением, обращаться за помощью и активно участвовать в ее организации, выстраивать такие отношения с терапевтом, которые будут развивающими и стабильными.

Понятно, что если бы все было как надо, то зависимых отношений бы и не было. Даже у такого «здорового» человека мы обнаруживаем следующие признаки зависимости: смещение ответственности за происходящее, только в данном случае вся ответственность будет приписываться себе, неспособность «вернуть себе» свободу в переживаниях и поведении, ощущение невозможности их прекратить или изменить, чтобы не вызвать страданий – своих или партнера.

Причинять себе боль не хочется, но терпимо, причинять боль другому – «очень плохо». Зависимая личностная структура проявляет себя в ригидности внутренних установок и способов обращения с самим собой и другими, уверенностью, что раз «я такой человек» или «он такой потому, что его мама в детстве не любила», а значит и надо жить в том, что есть. Но не хочется. И тогда человек приходит на терапию, в надежде, что он может ошибаться, и стремящийся к изменениям.

Терапия со «здоровым» клиентом оказывается нелегкой. Она требует от терапевта изрядной целостности. Если в предыдущем примере партнеры могли меняться ролями и взаимодействовать друг с другом своими разными полюсами, но в каждом «круге» все равно только одним из них (если один «тиран», то другой «жертва» и чувства противоположного полюса не доступны каждому до смены ролей), то у «сохранного» клиента эти полюса могут меняться ситуативно, их взаимодействие представляет собой не смену одной тенденции другой, а смену ролей прямо внутри одной ситуации.

В следующей ситуации роли могут быть противоположными. Отличия этих партнеров еще и в том, что здесь появляется новая пара переживаний: явная злость у того, кто сейчас «жертва» (вместо вины или обиды), и огорчение, сожаление, у того, кто сейчас «тиран» (вместо агрессии или вины).

И в этом случае на приеме может оказаться любой партнер из пары, соответственно и его позиция по отношению к терапевту может быть как «жалостливая», так и требовательная.

Тем не менее, обычно приходит к терапевту тот, кто в данный момент чувствует себя «жертвой», хотя вполне сознает накопленную агрессию к своему «тирану», но по каким-то причинам не рискует ее выражать в полной мере внутри отношений. Он обращен к своему «тирану» своим «слабым» полюсом.

Его «сильный» полюс не подавлен виной или обидой, а обращается к терапевту. И тогда терапевт имеет дело с активным и требовательным человеком, который хочет результата, внимателен к промахам и чувствам терапевта, но при этом, как и любой клиент – «жертва», хочет отделаться «малой кровью», то есть от собственного избыточного напряжения и найти эффективную манипуляцию – «управу» на своего «тирана».

«Здоровый» клиент хочет действовать, активно участвовать в своей жизни. В таком случае запрос на слияние звучит не так явно, более того, внутренней задачей такого клиента является не столько вовлечение терапевта в отношения зависимости и использование его в качестве «суррогатной матери» или «мальчика для битья», сколько помощь в улучшении отношений со своим партнером в жизни. У такого клиента достаточно опоры на себя, и для выполнения этой «функции» ему терапевт не очень-то и нужен.

В терапии такой клиент и жалуется и требует одновременно, то есть в новых отношениях, где еще нет прочной эмоциональной связи, он вполне целостен. И если терапевт тоже стабилен и целостен, то есть тоже способен к проявлению и сочувствия, и недовольства, то клиент, «повертевшись» своими полюсами перед ним (то пожалуясь, пытаясь соблазнить слабостью, то погнобя, пытаясь запугать с целью получить все-таки манипуляцию, а не работу над своим изменением), поиспытывав терапевта на устойчивость, силу, способность к эмпатии и сочувствию, способен пережить невозможность вовлечь терапевта в зависимые отношения с собой (то есть принять свое бессилие неограниченно воздействовать на другого человека) и установить рабочие отношения, ведущие к большей интеграции и гибкости самого клиента (основываясь на принципе реальности).

А вот если терапевт расщепляется под воздействием такого клиента и начинает реагировать только на один полюс его вполне здорового, амбивалентного послания…то есть может быть такая ситуация, что клиент оказывается здоровее терапевта, к которому обратился…

Например, клиент заявляет «так мне себя жалко уже, так я устал от постоянного давления на меня, и в то же время злюсь на него!». Терапевт может дать целостный интегрированный ответ, включающий эмоциональный отклик на все составляющие послания клиента в духе «Я вам сочувствую, это действительно тяжело, и злость ваша понятна, и в то же время вы сами тоже участвуете в том, что ситуация именно так складывается. Давайте посмотрим, как вы это делаете, что здесь можно изменить».

А может ответить на ту составляющую послания клиента, которая в данный момент ему оказалась ближе (то есть расщепиться с целью избегания бессилия, вины или агрессии): «да, мне тоже вас жалко», или «меня тоже злит поведение вашего партнера», или «ну вы же сами хотите так жить».

Такой ответ клиент переживает как непонимание, незаслуженную фрустрацию и реагирует раздражением, как и любой нормальный человек в ответ на игнорирование его чувств. И это раздражение клиента попадает в один из полюсов расщепленного терапевта: либо в его условно «слабый» полюс «жертвы», то есть вины, либо в его условно «сильный» полюс «агрессора». В этом случае именно терапевт инициирует нарушение контакта.

Если клиент попал в полюс «жертвы» терапевта, то между ними начинает разыгрываться более или менее напряженная игра садо-мазо, где клиент с удивлением будет обнаруживать себя в роли агрессора, виниться, возмущаться, утешать терапевта, и в конце концов уйдет в раздражении и разочаровании, а терапевт останется в обиде и растерянности.

Если клиент попал в полюс «тирана» терапевта, то это окажутся высоко напряженные и конкурентные отношения, где каждому из партнеров будет не очень понятно, за что они конкурируют, поскольку ни один из них не испытывает явной потребности во власти над другим.

Расстанутся они, скорее всего, в недоумении и в разочаровании друг другом. И, конечно, как в любых зависимых отношениях, каждый будет считать «виноватым» в большей степени другого, чем пытаться осознать, что именно он сам делал «не так».

Не менее интересно получается, когда на терапию приходит «здоровый тиран», то есть человек, вполне осознающий несправедливость своих действий в отношении партнера – «жертвы», виноватый.

Он тоже приходит не столько за изменением, сколько за тем, чтобы избавиться от своего собственного напряжения и найти способ «улучшить» партнера. От терапевта он тоже хочет эмпатии его страданиям, прощения его и подтверждения своей правоты.

Терапевт – «жертва» присоединиться к самообвинениям клиента (к его страдающему партнеру), то есть займет по отношению к самому клиенту позицию «агрессора», начнет усиливать его чувство вины.

Терапевт – «агрессор» начнет поддерживать агрессию клиента к своему партнеру, будет пытаться «избавить» его от чувства вины. В обоих случаях клиент будет фрустрирован. Терапевтические отношения складываются так же, как и в предыдущем случае, но начинается движение ролей между клиентом и терапевтом с другого полюса.

Вывод

В основе зависимости – незавершенные отношения с главным фрутсратором близости в раннем детстве и попытки завершить их снова и снова в каждых новых отношениях.

«Жертва» пытается вернуть себе «добрую, всемогущую мать – утешительницу», а «тиран» – победить «злую мать – предательницу», и, либо «возместить себе ущерб» (для «садиста» - «тирана» это субъективно означает «уничтожение объекта» так же, как «объект уничтожил» его), либо переделать ее «по своему вкусу».

Основной способ воздействия на терапевта – попытка его расщепить и организовать с ним комплементарные отношения слияния. В этих отношениях клиент будет пытаться получить то, что ему не удается получить от своего партнера по отношениям в жизни. В них будут жестко зафиксированы роли и функции партнеров, легализован один полюс переживаний и «запрещен» другой.

Отсюда очевидно, что зависимые отношения, во-первых, функциональны, то есть партнер важен как исполнитель некоторой недостаточной в себе функции, а во вторых – диадические по своей природе. Функция третьего в такой диадической системе – служить оттоком для избыточного напряжения и стабилизации отношений. Попытки изменения таких отношений терапевтом наталкиваются на сопротивление, которое подпитывается сепарационной тревогой перед возможным разрывом отношений в результате изменений.

Поскольку диадические зависимые отношения чреваты взрывами накопленной эмоциональной энергии, то в них практически всегда привлекается третье лицо. И в дальнейшем внутри треугольника образуются более или менее устойчивые пары.

Критериями, по которым мы можем оценить «степень здоровья» клиента, следующие. Опять же, хочу оговориться, что я стараюсь минимально использовать «научные названия» феноменов, моя задача – описать их и помочь научиться различать их «обычным людям», не только психотерапевтам.

Это возможность саморегуляции: произвольное владение своими чувствами хочу – проявляю, не хочу – удерживаю, знаю, где удерживать уместно, а где – уместно реагировать явно, доступность чувств для различения и переживания, чувствительность к «плохому» и «хорошему» обращению, способность позаботиться о себе, находить для себя «пригодную для жизни» внешнюю среду, социальная включенность и продуктивная деятельность, возможность самоутешения и самоподдержки, готовность обращаться за помощью и принимать ее, способность устанавливать стабильные неразрушительные для себя и партнера отношения привязанности.

И, самое главное – брать на себя ответственность за свои чувства и свою жизнь, переживать себя источником инициативы и происходящего в собственной жизни, а не маму, папу или нынешнего партнера. «Верхом здоровья» я бы считала способность принимать реальность такой, какая она есть и извлекать максимум пользы из того, что она предлагает. Последнее связано со способностью к переживанию бессилия, потери, печали, что в конечном итоге и дает возможность личностного роста и развития.

Бессилие и печаль

В работе с зависимостями одним из самых важных моментов является признание и переживание своего бессилия. Для клиента это означает признание того, что его нынешний способ жизни привел его в тупик.

Дальнейшее развитие отношений или себя самого невозможно и за существующую стабильность, в чем бы она не заключалась, придется и дальше платить собственными страданиями.

Прекращение страданий, возобновления движения и развития в жизни начнется, если начать менять что-то в самой ситуации и своем поведении. И для зависимого человека это ужасная новость: дальше по-старому не получается, а по-другому пока не умею.

Перед угрозой таких изменений каждый «нормальный» зависимый развивает огромное сопротивление, продолжает усиленно отрицать реальность, снова и снова ища возможности для «сделок» с жизнью: и статус-кво сохранить, и страдания минимизировать.

Далеко не все, кто понимает, что находится в тупике, где жизнь без страданий невозможна, выбирают изменения. И для успешности в работе, для самосохранения от «выгорания» для терапевта признание своего бессилия не менее важно, чем для клиента. Для него это означает, что терапевт осознает и принимает невозможность помочь клиенту в том, чтобы жить в ситуации, которая субъективно переживается клиентом как невыносимая, ничего не менять в ней, а чувствовать себя хорошо.

Признавая свое бессилие совершить «чудо», терапевт восстанавливает принцип реальности и конфронтирует с отрицанием реальности клиента, и это самое сильное терапевтической воздействие, которое только возможно.

Переживание печали, переход от сопротивления бессилию и попыток воздействия, к гореванию и оплакиванию потери (будь то объект эмоциональной зависимости, вещество или надежды и иллюзии) – поворотный момент в работе.

Пока клиент и терапевт пытаются приспособиться или изменить то, что уже невозможно переделать (зависимость от вещества или другого человека), они избегают этой печали и поддерживают отрицание реальности, остаются поглощенными иллюзией каждый собственного всемогущества, что лишает их возможности двигаться дальше и в жизни, и в терапии.

«То, что невозможно изменить, приходится просто терпеть» (Дж. Кристалл). Именно этого сознавания и принятия они оба пытаются избежать, продолжая искать «инструменты воздействия» на человека, себя самих или химическое вещество, разрушающее жизнь и здоровье клиента.

Признание невозможности нормальной жизни, употребляя химические вещества или оставаясь несвободным и подчиненным воле другого человека из-за страха отделения, расставания, одиночества, собственной некомпетентности в социуме, в жизни вообще, сталкивает и клиента и терапевта с огромным горем, которое, возможно, впервые придется испытать в полной мере и найти ресурсы пережить.

Только признав бесплодность своих попыток изменить что-то, можно приблизиться к собственному бессилию, то есть к ограниченности своих сил и власти над миром и самим собой.

И только признав этот факт можно начать процесс горевания, «отпускания объекта зависимости», что позволит в дальнейшем учиться жить без него, в принципиально других условиях, незнакомых, трудных, но дающих надежду именно в силу своей новизны и незнакомости, поскольку старые условия жизни этой надежды на лучшее уже лишены.

Признавая свое бессилие «спасти» клиента так, как он этого хочет, терапевт передает клиенту несколько чрезвычайно важных сообщений: только ты сам можешь позаботиться о себе, прекратить свои мучения, ты можешь пережить расставание, несмотря на большой опыт совместности, печаль закончится и ты сможешь жить дальше, и это лучше, чем изматывающая зависимость.

Он способен позаботиться о себе, когда отношения становятся разрушительными и мучительными, он может пережить расставание с клиентом, несмотря на большую проделанную совместную работу и эмоциональную связь между ними, он уверен, что останется жив после этого и это переживание расставания в принципе возможно.

Более того, забота о себе и расставание и для терапевта означают печаль и потерю, но это лучше, чем мучительная созависимость без будущего и страдания вины и обиды. Тот же Кристалл говорит, что для каждого человека есть свой предел того, что он может проработать через печаль и горевание.

И очень важно, чтобы этот «предел возможностей» у терапевта был шире, чем у клиента. «Предел переработки» может меняться в течение жизни, расширяться вместе с личностным развитием и внутренним взрослением.

Признавая свое бессилие помочь клиенту так, как он хочет именно сейчас, сообщая ему о своей готовности остановиться в заведомо проигрышной игре с болезнью и пережить печаль расставания, мы показываем клиенту путь развития и сообщаем ему о возможной поддержке на этом пути от нас, как от тех, кто уже это сделал.

На этом основан принцип получения помощи от тех, кто уже «это сделал» заложенный в программе «12 шагов», которая на сегодня остается самой эффективной среди немедикаментозных проектов лечения зависимых, в первую очередь химически.

Зависимость – единое личностное расстройство, поэтому этот же принцип «работает» и в лечении эмоциональной зависимости.

Таким образом, переживание и принятие своего бессилия, восстановление принципа реальности и проработка отрицания болезни, проживание печали и расставания с объектом зависимости – самые важные моменты в лечении зависимости и выздоровлении.

Осталось сказать, когда и как мы сообщаем нашему клиенту о своем бессилии. Признание своего бессилия – это терапевтическое воздействие. Это не отреагирование терапевтом на клиента своего отчаяния, гнева, страха, обиды или вины, сколько бы этих чувств терапевт не накопил за время своих «спасательских» действий. Оно производится если терапевт и клиент прошли фазу сделок и дальнейшая работа – лишь ее затягивание.

Оно так же уместно, когда клиент настаивает на своем манипулятивном требовании, противоречащим принципу реальности.

Некоторые терапевты готовы признать себя бессильными, как только сталкиваются с непониманием того, чего от них хочет клиент, или когда взаимодействие приобретает патологические формы и терапевт чувствует вину или злость, не очень понимая их источник.

В этих случаях терапевт, которого обучили использовать свои чувства в работе, оказывается сначала в растерянности, а потом пытается с ней справиться либо с помощью агрессии, либо с помощью вины. Ни то, ни другое не приносит желаемого результата, поскольку во-первых, является однополярным реагированием, а во-вторых, не «попадает» комплементарно в феноменологию зависимости клиента.

В этих случаях сообщение о своем бессилии становится аффективным отреагированием терапевта, прерывающим контакт, а не терапевтическим шагом, и «переводится» клиентом как «пошел вон» или «сам дурак». Заявление о своем бессилие в таких случаях – просто бегство из контакта. Это прерывание контакта агрессией или виной вместо завершения его грустью о невозможности изменить объективную реальность жизни и отношений, это невыполнение терапевтом своей работы и основание вернуть деньги.

Полезным завершением работы, которая зашла в тупик, может быть сообщение клиенту о своей невозможности улучшить состояние клиента, ничего не меняя в ситуации или самом себе, и предложение остановиться в работе до тех пор, пока клиент не исчерпает надежду на «сделки» и не будет готов что-то менять. Понятно, что продолжить поиск «манипуляций» клиент может с любым другим терапевтом.

Итак, мы видим, что в основе зависимых отношений (в том числе и терапевтических), лежит внутриличностное расщепление (недоступность целого спектра чувств), что лишает возможности осваивать и новое поведение, отсутствие внутреннего контакта между «беспомощной» и «взрослой» «частями» личности.

Следствием этого является более или менее жесткая фиксация «психологических» ролей, переживание источником любого своего состояния партнера (или химического вещества), а не себя. Основным следствием этого становится «выученная беспомощность» зависимого человека, устойчивое представление о себе как о «жертве обстоятельств или дурного обращения», установка «меня мама в детстве не любила, поэтому я такой», что лишает инициативы и интереса к возможным изменениям в самом себе, а именно это мы и называем в терапии безответственностью.

Чужой среди своих

Как противостоять партнеру,
который начал отжимать ваш бизнес?

«Один из участников акционерного общества «Керамикс» решил оставить не у дел своего партнера, для чего поставил своего директора, сменив управленца, работавшего до этого, - рассказывают в правовом агентстве «ДенМар». - К счастью для партнера, решение о назначении через суд было признано незаконным. Однако на полгода деятельность компании была парализована: был полностью закрыт доступ к расчетному счету».

Как изменился отжим бизнеса сегодня?

Попытки вывести свою долю, отжать весь бизнес целиком - это явление имеет место ровно столько, сколько существуют компании с несколькими учредителями.

«Я несколько раз начинал различные виды бизнеса с партнерами, но каждый раз это заканчивалось одним и тем же: рано или поздно начинались конфликты, попытки прибрать весь бизнес к рукам целиком и так далее. Я больше не рискую и веду дело только один», - рассказывает индивидуальный предприниматель Алексей Мороз.

Однако если явление и можно назвать вечным, то сегодня оно претерпело существенные трансформации. Прежде всего резко обострилось. По нашим оценкам, количество подобных случаев выросло в 2 раза. Руководитель адвокатского кабинета Галина Белик считает, что рост был еще больше - «в разы». А какие качественные изменения произошли во внутрикорпоративных войнах? В этом тексте мы рассмотрим изменения, которые характерны прежде всего для малого и среднего бизнеса, где действуют свои методики отжима.

Изменение 1. Отжим бизнеса стал более интеллектуальным. По какой схеме раньше проходил захват всего дела одним из партнеров? Приходилось наблюдать такие случаи, когда совладельца по бизнесу, используя связи, его «коллега» запирал в СИЗО и говорил: «Подпись о передаче дел мне - свобода взамен». Да, безусловно, сейчас такое есть. Но значительно меньше. Сегодня бизнес отжимают либо из-за неосторожности одного из партнеров (не оформил свою долю документарно, поверил на слово), то есть в принципе не нарушая закона. Так, владелец передвижного комбикормового завода «Талекс» Александр Талатынник, белорус по национальности, чтобы создать предприятие без российского гражданства, вынужден был пригласить в номинальные партнеры своих же сотрудников. При этом, доверившись им, он не оставил себе контрольный пакет акций, разделив доли на примерно равные. В итоге, взяв кредит и купив еще один грузовик, являвшийся одновременно станцией по производству кормов, он столкнулся с тем, что машину присвоили себе партнеры. А на тот момент это была практически половина бизнеса! При этом действовали они в принципе законно. Погубило их замысел только то, что они отказались выплачивать за автомобиль кредит, и Талатынник погашал его лично, благодаря чему ему и удалось вернуть грузовик.

«Но долги за проценты по кредиту возвращаю с недобросовестных партнеров по сей день», - рассказывает предприниматель.

Другой вариант: партнеры мошенничают, но изощренно - подделывают документы и т. д. То есть силовые методы применяются реже. «У меня в практике было несколько случаев, когда вместо оригиналов учредители предоставляли сомнительные копии документов, и по ним им удавалось доказать, что часть активов принадлежит им, а не партнеру», - приводит пример Галина Белик.

Изменение 2. Большинство партнеров хочет вывести свою долю в связи с кризисом. Что если до недавнего времени партнеры в основном хотели перетянуть на себя весь бизнес, то сегодня преобладающее большинство случаев - когда один из партнеров хочет вывести свою долю. Но это может привести к полному развалу компании. В связи с кризисом многим срочно нужны деньги - на личные дела, другие проекты или они просто боятся, что им придется нести убытки, и не готовы к этому. Поэтому они стараются не завладеть бизнесом, а, наоборот, вывести активы. Но иногда это сделать просто невозможно - предприятие перестанет функционировать. Либо начинается конфликт по поводу того, где же заканчивается именно его доля. Ведь если уходишь - какое дело до своего бывшего соучредителя, для многих принципиально забрать с собой побольше.

У меня есть доверенный круг партнеров, около 5 человек. С этими людьми я много лет и могу доверить им все. Но такие отношения проверяются не баней и водкой, а годами. Кроме того, у сильного игрока в бизнесе трудно отжать что-либо. Когда я вступаю в новое партнерство, я либо делаю это на своих условиях, либо не делаю вообще. Но к такой позиции опять же долгий путь. А в его начале у меня были различные ситуации. Так, я вступил в партнерство 50 на 50 по заводу в Каменке. Подписал документы о выкупе половины. А через некоторое время комната с документами об этой покупке сгорела. Так мою долю отжали. Затем были суды, уголовные дела. Но они только отнимали время, деньги, репутацию, эмоции. Поэтому пока вы не имеете своего доверенного круга партнеров и не занимаете позицию сильного игрока - перестрахуйтесь. Рецепт очень прост: чуть более 50% акций в вашей собственности и ваш директор.

Эдуард Краснов

председатель совета директоров компании «Элитстрой»

Что делать, чтобы ваш бизнес
не увели?


Рекомендация первая. Постоянный личный контроль над бизнесом. Часто бывает, что собственники не занимаются сами управлением бизнесом. У руля стоит наемный топ. И это самая удобная схема для вывода доли и отъема целого бизнеса. Один из учредителей может «промотивировать» управленца работать в его интересах. На собраниях ежегодно будет приниматься решение не выплачивать дивидендов. И один из учредителей будет вообще не получать прибыли от бизнеса. Тогда как другой будет получать ее косвенными путями и постепенно полностью приберет компанию к рукам. Поэтому вы должны быть лично в курсе всех финансовых показателей компании, проверять документы по основным сделкам. Если вы в другом городе - ищите финансового консультанта, который будет блюсти на месте ваши интересы. Да, всегда есть опасность, что его перекупит ваш оппонент. Попробуйте нанять двух независимых людей, которые будут следить в том числе и друг за другом. Есть вероятность, что один из них все же окажется честным.

Рекомендация вторая. Пропишите в уставе малейшие детали по взаимодействию с партнерами. «Часто так бывает, что если одному акционеру принадлежит 80% активов, то он перестает обращать внимание на мнение остальных. И постепенно завладевает всем предприятием», - говорит председатель согласительного комитета ТПП Воронежской области Андрей Кухтин.

Между тем сегодня вполне можно прописать каждый нюанс управления и распределения прибыли в уставе предприятия. Устав - это не бюрократический документ для отчетности: должен быть - вот что-то и написали. Это реальный инструмент. Многие уже научились прописывать уставы так, чтобы их партнер не мог выйти из бизнеса в самый неподходящий момент. Но оформлять устав должен профессиональный юрист, чтобы документ имел законную силу.

«Главное - не поддавайтесь на провокации: мол, ты мне друг, как мы можем прописывать такие мелочи, - предупреждает Андрей Кухтин. - Дружба может быть после 18.00. До этого - чисто деловые отношения».

Галина Белик рассказывает такой эпизод из практики: «Когда-то учредители компании «Мега», занимавшейся оптовой торговлей стройматериалами, были друзьями. Однако один из них скупил основную массу кредиторской задолженности компании. И таким образом перетянул управление бизнесом полностью на себя».

Рекомендация третья. Не инвестируйте в бизнес больше, чем партнер, безвозмездно. Например, компании нужно новое оборудование. И чтобы не брать его в кредит, вы, как один из инвесторов, готовы купить его за свой счет. Не делайте свой личный вклад собственностью компании. Оформите оборудование лично на себя, на какую-либо другую свою компанию, а этой сдайте в аренду. Если у вас начнутся конфликты с партнером, то это имущество разделу подлежать не будет. Это как грамотно составленный брачный договор.